Simone: Renato Bruson
Amelia: Kiri te Kanawa
Gabriele: Franco Bonisolli
Fiesco: Robert Lloyd
Paolo: Jonathan Summers
Pietro: Robert Forbes
Conductor: Sir Edward Downes
June 1st, 1982, ROCG London
Этот спектакль меня заворожил (не ожидала). Там нерв, атмосфера, настоящесть. Удивил дирижер, которого совсем не знаю: показал музыку "Симона" так, что я поразилась и влюбилась еще больше, хотя куда уж больше, кажется? Отдельные места в оркестре такие, что сердце сжимается. Брузон - безупречно поет, без усилий, хотя партия требует большого голоса, а у него не очень большой. Как-то ему это удается. Но до самого финала он очень закрытый, я его эмоций не чувствовала. А в финале - ощутила. Что-то утонченное и хрупкое. Может быть, финал трудно спеть плохо? Нет, не трудно, я убедилась в следующей же записи. И Брузон, к которому у меня было мало симпатии, теперь начинает нравиться больше. Уважения заслуживает. Один из считанных достойных Симонов.
Очень хорош Ллойд как Фиеско - жесткий, властный, откровенный, эмоциональный, но не переигрывает. Хороший контраст прямолинейного Фиеско и замкнутого "себе на уме" Симона.
На редкость интересный Паоло - Саммерс. Амбициозный, азартный, задиристый. Откровенно "вредный" голос. В конце, когда его на казнь уводят, его "Orror!" действительно выражает запредельный ужас.
Кири Те Канава раньше в роли Амелии меня разочаровывала - уж очень нежный цветок, инфантильная, на мой взгляд, даже слишком. Но здесь она как-то постепенно меня покорила - тем, что не просто пела, а каждую фразу проживала прямо на месте, как бы не затвердив заранее, как бы в первый раз. Особенно в рассказе Симону - после паузы в оркестре (а эта пауза и в ней еле слышные пам-пам... пам-пам - что-то невообразимо гениальное) - когда Кири так же еле слышно, почти без голоса спела Mi bacio... mi benedisse, это как бы случайность, как бы нота не вышла, и в то же время - мамма миа, насколько правдиво, не могу, слезы брызнули. ЗДЕСЬ только так и надо... И потом я могу замечать менее удачные фразы у Кири, но образ уже сложился и ожил. Нарисовался живым.
Бонисолли слегка нестандартный Адорно - он словно в облаках витает, этакий принц на белом коне, весь из себя благородный и несколько оторванный от реальности. Этот Адорно словно сам для себя играет пьесу - странное ощущение, но интересно. Нет какой-то грубой ярости, ревности в третьем акте - все красиво, даже немного чересчур. Но хочется переслушать, кажется, что можно его понимать по-разному.
И голос у него все-таки дико красивый.
Этот спектакль удивительно хорош как целое - как картина большого мастера. Не хватает только яркого притягивающего центра-Симона, такого, как Каппуччилли. Но все же хорошо, что мне могут нравится "Симоны" не только с ним.
Не смогла остановиться и послушала еще другой спектакль, но он мне просто жутко не понравился. Об этом позже попробую сказать.